Исследовательский центр по изучению еврейских и израильских проблем, которым руководит профессор Сюй Синь из Нанкинского университета, пытается развивать в Китае науки, связанные с евреями.
«Контролируют ли на самом деле евреи Америку?» – таков был в 2009 году заголовок в одном из китайских еженедельников. Всякого рода домыслы по поводу евреев распространяются в Китае в разного рода статьях и книгах. Заголовки типа «Мировые богатства находятся в карманах американцев, американцы находятся в карманах у евреев» справедливо считались бы тревожными в другом контексте. Однако в Китае, где евреев считают умными и способными, они воспринимаются как комплимент. Посмотрите на полки книжных магазинов в Китае, и вы, скорее всего, найдете очень популярные книге по работе над собой, основанные на еврейском знании. Большая часть из них посвящена тому, как делать деньги. Заголовки у них самые разные – начиная от «101 секрет зарабатывания денег из еврейских блокнотов» до «Учись делать деньги вместе с евреями».
Китайцы признают и подтверждают наличие общих характеристик между их собственной и еврейской культурой. Оба народа обладают значительными диаспорами, разбросанными по всему свету. Обе они делают акцент на семью, традиции и образование. Обе могут похвалиться цивилизациями, насчитывающими тысячелетия. В Шанхае мне часто говорили, одобрительно кивая при этом головой, что я должна быть умной, толковой и сообразительной просто по причине моей этнической принадлежности. Хотя верно то, что те китайцы, которых я встречала, с восхищением – а не с опаской – относятся к евреям, подобного рода утверждения вызывали у меня глубокое ощущение дискомфорта.
Поэтому я с определенной долей опасений направилась недавно в бывшую имперскую столицу Нанкин для того, чтобы провести там несколько дней с профессором Сюй Синем (Xu Xin), директором Института имени Дианы и Гилфорда Глейзеров по изучению еврейских и израильских проблем (Diane and Guilford Glazer Institute of Jewish and Israel Studies) Нанкинского университета. Первым делом Сюй Синь предложил позавтракать. Когда на столе появились испускающие пар блюда с соевым творогом тофу, он с прискорбным видом признал: многие китайцы полагают, что евреи «умные, богатые и очень способные». Как раз перед моей поездкой в Нанкин китайский магнат Чэнь Гуанбяо (Chen Guangbiao) попал в заголовки международной прессы, поскольку он открыто заявил о своем желании приобрести газету New York Times, а потом и Wall Street Journal. В ходе телевизионного интервью он объяснил, что он будет идеальным газетным магнатом, поскольку, по его словам, он «прекрасно умеет работать с евреями», которые, как он считает, контролируют средства массовой информации.
Однако Чэнь, судя по всему, как и большинство китайцев, не обладает большим запасом знаний относительно еврейской истории и обычаев. Сюй, 65-летний пионер еврейских исследований в Китае, проводит кампанию с целью изменить существующее положение вещей, и, делая это, он бросает вызов глубоко укоренившимся стереотипам. Этот невысокого роста профессор сделал целью своей жизни представить своим соотечественникам более нюансированный взгляд на еврейский народ и религию, взгляд, основанный на научном подходе, а не на слухах. Для этого в 1992 году он создал Институт по изучению еврейских проблем, первый из исследовательских центров подобного рода в китайской системе высшего образования.
Сегодня существует уже около полдюжины подобного рода программ в разных частях страны, и многие из них были начаты бывшими студентами Сюя. В Нанкине курсы по иудаике – от древнейшей еврейской истории и раббинической литературы до изучения Холокоста – оказались популярными. По данным Сюя, одним из наиболее посещаемых в его исследовательском центре является курс под названием «Еврейская культура и мировая цивилизация», в котором 18 тем освещаются в ходе продолжающегося 20 недель семестра. На него записываются примерно 200 студентов в каждый семестр. Что касается курса «Иудаизм и изучение монотеизма», то его выбирают от 30 до 40 человек.
В нескольких неотапливаемых аудиториях этого исследовательского центра можно увидеть старые фотографии Иерусалима, а также неясные черно-белые изображения лагерей смерти. На книжных полках размещены китайские переводы «Пасхальной Агады», а также собственные труды Сюя, включая очень популярную его книгу «История еврейской культуры». В стеклянной витрине находятся различные учебные экспонаты: расшитые ермолки (кипы), бронзовые семисвечники и лакированные шофары. К счастью, там нет учебных пособий на тему «как быстро разбогатеть».
Этот исследовательский центр работает преимущественно на средства еврейских доноров, у которых есть свой собственный интерес в том, чтобы иудаизм представлялся в более сбалансированном виде. «Ненависть и нетерпимость замешаны на невежестве, – написала мне по электронной почте исполнительный директор Китайской ассоциации по изучению иудаизма (China Judaic Studies Association) и куратор этого центра Беверли Френд (Beverly Friend). – Наш центр распространяет знания».
Сюй был впервые представлен Беверли Френд и ее мужу Джиму в середине 1980-х годов, когда последний преподавал английский язык в Нанкинском университете. Джим оказался первым евреем, с которым встретился Сюй. В 1986 году Сюй впервые поехал в Америку и остановился у Френдов в Чикаго. Эта поездка оказалась для него настоящим откровением – он не только научился пользоваться вилкой, но и стал посещать трапезы в день шаббат, а также другие еврейские праздники. Все это убедило его в том, что Китай может кое-чему научиться у Запада – и особенно у евреев.
Это убеждение основывалось на осмыслении собственного полного трагедий прошлого Китая. Как и многие другие подростки в то время, Сюй был членом Красной гвардии во время культурной революции, он был одним из тех рьяных подростков, которые способствовали разрушению значительной части собственного наследия Китая. «Я был участником культурной революции. Мы все прошли через период «Большого прыжка», – подчеркнул Сюй, говоря о программе Мао по модернизации, результатом которой наступил голод, что привело к 30 миллионам жертв. – В глубине души мы стали чувствовать, что в нашем обществе что-то не так. Китаю были нужны новые идеи».
Когда Китай стал вновь открывать для себя Запад, Сюй начал читать западную литературу, которая была запрещена во времена правления Мао. Скоро он осознал, что его любимые авторы – Джером Сэлинджер, Сол Беллоу, Филипп Рот – являются евреями (сегодня многие произведения этих писателей переведены на китайский язык, они изучаются в школах и в институтах Китая). Когда стала популярной психология, Сюй начал глубоко изучать Фрейда, и, кроме того, он испытывал огромное уважение по отношению к Киссинджеру, положившему начало отношениям Америки с Китаем. Как и Сэлинджер, Беллоу, Фрейд, а также крестный отец коммунизма Карл Маркс, Киссинджер тоже был евреем. «Он был беженцем и иммигрировал в Соединенные Штаты, однако через 20 лет он смог подняться очень высоко и стать госсекретарем. Почему так произошло?» – спрашивал Сюй.
Поиски ответа на этот вопрос стали своего рода миссией для Сюя. После двух лет пребывания в Соединенных Штатах и ознакомительной официальной поездки в Израиль в 1988 году он вернулся на родину, убежденный в том, что иудаизм может быть уроком для молодого и голодного до знаний нового Китая. «Как только я получил это знание, мне захотелось преподавать», – сказал Сюй. Он организовал занятия в университетах, посещал международные семинары, а также занимался переводом Еврейской энциклопедии (Encyclopedia Judaica) на китайский язык. И наконец, в 1992 году, когда были установлены дипломатические отношения между Израилем и Китаем, он основал Институт по изучению еврейских проблем.
Хотя у Сюя и было ощущение того, что он открыл нечто новое, евреи на самом деле не были до этого совершенно неизвестными в Китае. Судя по всему, евреи впервые появились в Поднебесной почти тысячу лет назад, пройдя по Великому шелковому пути. В середине XIX столетия, вслед за опиумными войнами, иракские евреи поселились рядом с британскими торговцами в Шанхае, и многие из них стали богатыми людьми. Через некоторое время Китай принял у себя евреев, бежавших из России. Они поселились на мрачных и заснеженных просторах в районе северного города Харбин. Во время Второй мировой войны десятки тысяч еврейских беженцев, спасавшихся от нацистов, наводнили Шанхай: большая их часть направилась в Австралию, Америку и Израиль после того, как в 1949 году к власти в Китае пришли коммунисты.
Китайские государственные средства массовой информации в течение долгого времени в позитивном плане представляли евреев, частично потому, что иудаизм с его этнической основой и неевангелической природой оказался менее опасным для Коммунистической партии, чем другие монотеистические религии, в том числе христианство и ислам (собственное еврейское население в Китае, так называемые кайфынские евреи, были почти полностью ассимилированы). Среди заметных евреев в Коммунистической партии Китая следует назвать Сиднея Риттенберга (Sidney Rittenberg), первого американского гражданина, вступившего в эту партию, а также журналиста Израэля Эпштейна (Israel Epstein), на похоронах которого присутствовал бывший председатель КНР Ху Цзиньтао и бывший премьер Госсовета Вэнь Цзябао.
Отношения Китая с еврейским государством – более сложные. В 1990 году Сюя пригласили принять участие в закрытой встрече китайских интеллектуалов, военных и партийных чиновников, на которой был поставлен следующий вопрос: должен ли Китай инициировать установление формальных дипломатических отношений с Израилем? Ответ был отрицательным – но времена меняются. Сегодня китайское авторитарное руководство активно инвестирует средства в нефтяные государства, в том числе в Иран и Ирак. Но оно также все больше укрепляет связи с Израилем. В 2013 году Биньямин Нетаньяху посетил Китай, и это был первый официальный визит израильского премьер-министра за предыдущие шесть лет. Многие полагали, что это посещение является свидетельством растущего интереса Китая к израильским технологиям, поскольку Китай пытается перейти от производственно ориентированной экономики к экономике, основанной на инновациях и знании. «Китай многому учится у Израиля в области технологий, а также торговли», – подчеркнул Сюй, который создал специальный курс по изучению Израиля, отражающий происходящие перемены. «В конечном итоге Китай решил установить дипломатические отношения с Израилем (в 1992 году), поскольку китайцы считали, что дружественные отношения с евреями полезны для развития Китая, а также для изменения имиджа Пекина на международной арене». Глобальное влияние Китая еще не соответствует его статусу одной из самых быстро растущих экономик в мире, и поэтому установление более тесных отношений с Израилем, а также с израильской диаспорой может стать относительно простым путем для расширения китайского влияния – в любом случае, можно предположить, что примерно так и рассуждают некоторые китайские лидеры.
Поддержка Израиля также способствует усилению покровительства Америки, оказываемого этому исследовательскому центру. «Укрепление связей между Китаем и евреями, и особенно с еврейским государством, заслуживает одобрения, – отметил Джон Фишел (John Fishel), консультант фонда Glazer Foundation. – Расширяются обмены между Израилем и Китаем на разных уровнях, в том числе на академическом, культурном и экономическом. Более активное изучение еврейских проблем и Израиля в китайских университетах, как представляется, создает возможности для формирования более глубоких знаний».
Вместе с тем, на человеческом уровне геополитическое обоснование более глубокого взаимопонимания между Китаем и Израилем может показаться бледным на фоне той роли, которую евреи играют в процессе собственных попыток Китая вновь обрести себя. Когда Лю Наньян (Liu Nanyang) впервые начал изучать историю Ближнего Востока в Нанкинском университете, он заинтересовался тем, каким образом Израилю удалось выжить. «На Ближнем Востоке было много войн, однако Израиль продолжает существовать, – подчеркнул он. – И я захотел узнать, почему так произошло».
Сегодня 28-летний Лю является аспирантом и занимается изучением еврейских корней в христианстве (во время своего обучения он один год провел в Иерусалиме). Когда мы беседовали с ним в университете, сжимая в ладонях картонные стаканчики с горячим зеленым чаем, чтобы согреться, Лю без остановки перечислял примеры сходства между еврейской и китайской культурами. «Даже если некоторые люди и верят в буддизм или в даосизм, свою каждодневную жизнь они выстраивают в соответствии с законами конфуцианства, – объяснял он. – Евреи верят в (различные) системы – реформаторские, либеральные и даже нерелигиозные. Однако их повседневная жизнь подчиняется традиционным идеям».
Затем он сделал паузу. «Возможно, мне следует упомянуть об одном различии, – сказал он осторожно. – Китайская культура не является столь толерантной».
Лю родился в фермерской семье. Его родители – христиане. В Китае, где религия воспринимается как угроза правлению Коммунистической партии, христиане обычно подвергаются преследованиям, а религиозные обряды разрешены только в официально санкционированных церквях. «Любые идеи, философии или культуры подвергаются контролю. В прошлом этот контроль осуществлялся имперскими правителями, а сегодня этим занимается партия, – отметил Лю. – Однако еврейский народ не имеет такой сильной политической власти. И поэтому (иудаизм) более плюралистичен».
Лю считает, что именно это пространство и допущение – даже поощрение – дискуссий помогает евреям укреплять свои позиции в мире в области культуры и науки. «В Талмуде на один вопрос можно найти несколько ответов. Тогда как в Китае ты либо прав, либо неправ. Если кто-то имеет отличное мнение, то у него возникают проблемы в жизни».
«Вам известно, сколько китайцев являются лауреатами Нобелевской премии?» – спросил Лю, не ожидая ответа на заданный им вопрос. Ему и не нужен был ответ. Китайцы давно уже хотят получать больше Нобелевских премий (кстати, ни один рожденный в Китае ученый не был удостоен Нобелевской премии, работая внутри страны). «Еврейское население весьма незначительно, тогда как китайцев очень много, – отметил Сю. – Сравните эти показатели, если хотите. Когда мы осознаем, как много евреев добились успехов в науке, а также в гуманитарных исследованиях, мы чувствуем, что мы, наверное, сможем многому у них научиться».
В конце беседы я упомянула Чэнь Гуанбяо, миллиардера, заявившего, что он умеет работать с евреями. Лю был возмущен подобным ограничительным подходом.
«Они думают, что евреи контролируют банки в Америке. Это означает, что евреи контролируют весь мир, контролируют правительства, – возмущенно сказал он, подкрепляя свое несогласие жестами рук. – Я считаю, что это просто несерьезно».
Профессор Сюй был более сдержанным в своих оценках. «Стереотипам часто придается слишком большое значение. Но в Китае это воспринимается позитивно», – спокойно сказал он. А затем добавил: «Если бы евреи ничего не добились, никто бы из китайцев не стал ими интересоваться».
