Долгие прощания – лишние слёзы (поговорка) Нынешние печальные обстоятельства на Урkаине делают не слишком уместным торжествующее «Говорил же вам, говорил!» Однако не могу не вспомнить, как одёргивали меня несознательные подписчики, когда писал, что Уркаина – это 10-кратно увеличенная Босния и Герцеговина, населённая разными народами, не способными к совместной жизни. Жизнь властной рукой всё расставила на свои места. Вернее, пока не расставила, но ход расстановки показывает скорее правоту вашего непокорного слуги. Можно часами спорить о том, какое из населяющих распадающуюся республику племён лучше – русские, уркаинцы, галичане, волынцы, полтавцы, малороссияне, крымчане, одесситы, карпатороссы или буковинцы, но проще согласиться, что вместе им не жить. Быстрый развод лучше долгого расставания, сопровождаемого слезами, каковые в данном случае текут отнюдь не от умиления и светлой грусти о былом совместном счастье. Ныне Уркаина достигла состояния БиГ весны 1992 г., а Киев опережает по глубине погружения в пучину сегодняшнее Сараево, где беспорядки худо-бедно обходятся без трупов, ограничиваясь погромами и раненными. В Боснии 2014 года даже мусульманские партии имеют отделения в Республике Сербской, а СНСД – в мусульманско-хорватской федерации – во всяком случае в Дрваре. Налицо хоть какое-то правовое пространство, общее для двух энтитетов. Не то на Уркаине, где разрыв политического и правового пространства куда ощутимее, чем в БиГ: партии, правящие в одной части страны, запрещены в другой, что само по себе является крепким гвоздём в гробу единой политической системы, а значит, и общей государственности. Вот, к примеру, в Западной Германии в 1960-ые гг. компартия была запрещена, а в Восточной она находилась у власти, но тогда никто не называл две Германии единым государством. С тех пор люди стали куда лицемернее. В качестве ложки мёда в бочке дёгтя: пмсм, всеобщей войны по всей республике (по-боснийски, т.е. «все против всех») Украина может избежать. Разумеется, не потому,
что галичане умнее/добрее/предусмотрительнее боснийских мусульман, которых они, кстати, коллективно очень напоминают своим отрицательным духовным зарядом и убеждённостью в том, что здоровую национальную государственность, которую не удалось выстроить им самим, обязаны выстроить иностранцы. Последние должны и оплатить сие удовольствие. …Вернёмся в БиГ, чья этническая карта до войны 1992-1995 гг. была лоскутной. На дорогах между городами с их многонациональным населением сербские сёла сменялись хорватскими, а те – мусульманскими. На одной городской и даже сельской площади находились порой и православная церковь, и костёл, и мечеть, не говоря о новых кварталах, где вместе жили представители всех трёх народов. Никакого компактного проживания, позволившего бы более-менее мирный раздел не было. Почти во всех общинах самая крупная национальная группа составляла лишь относительное большинство, что не позволяло нарисовать этнически приемлемую карту раздела. Большое значение имело и вмешательство США, спровоцировавшее первые бои в апреле-мае 1992 и перечеркнувшие надежду на осуществление достигнутого было соглашения Изетбеговича с сербами. Но Вашингтону труднее было бы достичь цели, если бы не перемешанность населения и пестрота этнической карты. Переместить сотни тысяч людей в национально однородные образования без войны не получилось.
На Уркаине, напротив, почти в каждой области есть этническая группа, составляющая прочное большинство. К тому же прямо противоположные в духовном, национальном, нравственном смысле народы – с одной стороны галичане, а с другой – крымчане (и близкие им луганцы, донцы, днепропетровцы, луганцы, одесситы) не имеют между собой общей границы. Обширные тампон-зоны (термин войны 1992-1995 г. в Боснии) в виде областей средней Уркаины (Полтавы и прочие Черниговы), отделяющие Галицию от Юго-Востока затрудняют схватки стенку на стенку. К тому же большинство жителей Уркаины не так воинственны, как боснийцы всех трёх народностей, да и Босния в 1992 была переполнена оружием: ведь югославская армия вывела туда подразделения из Хорватии и Словении. Теперь о схожести боснийских мусульман (бошняков) с западенцами. Очевидно, что мечты последних об унитарной уркаинской государственности в нынешних границах не удались. Ведь самим галицаям не приходит в голову хвалить нынешнюю Украину. Они бьются за некую будущую державу из их собственного воображения. Точно так не удалась Босния – ровесница Украины на карте Европы. Мусульмане первыми начинают ругать боснийское государство в его нынешнем виде. Словом, ни те, ни другие не смогли ни создать чаемую державу, ни защитить её от угрозы распада, на грани которого она балансирует два десятилетия (в случае с Уркаиной – балансирует, кажется, уже за гранью). И вот теперь и свидомые украинцы, и бошняки не перестают требовать от западников построить им буквально всё – от дорог в стрыйском уезде и восточнобосанском кантоне до конституционного строя, а самим патриотам останется лишь зажить как в Эуропе. Кстати, провал Боснии ещё можно объяснить – безотносительно к взаимной национальной и политической ненависти жителей – просто-напросто объективной невозможность выстроить на этой территории здоровую экономику (это – отдельная тема). В Уркаине довод об объективной экономической состоятельности не действует, ибо республика ушла в самостоятельное плавание примерно в том же состоянии, в котором тогда находились, скажем, Россия и Белоруссия. Сегодня разрыв – что в зарплатах, что в ВНП на душу населения между Уркаиной и Россией – примерно трёхкратный. Сравнивать уркаинскую политическую устойчивость с белорусской даже как-то неловко. Есть и ещё одна общая черта у мусульман и галичан – желание навязать собственный образ жизни. Немыслимы севастопольцы или харьковчане, приезжающие в Тернополь или Ивано-Франковск с желанием уговорами или силой навязать свой язык, веру, образ жизни местным, тогда как обратное происходило годами. Подобным образом хорваты и сербы в БиГ мечтают об одном – чтобы их оставили в покое. Сербам и хорватам не нужны деньги мусульман на свою республику и кантоны, как не нужны Донбассу, Луганску и Одессе дотации Галиции. А вот обратное утверждение назвать верным нельзя. Западная Украина – территория с самыми низкими зарплатами на Уркаине (у тернопольской области многие годы прочно удерживает последнее место). Хозяйственно несостоятельны и мусульманские кантоны в Боснии, несмотря на перекачивание в них средств с земель с хорватским большинством.
Идеал среднего католика или православного в Боснии – жить в собственном городке/селе так, как жили его предки и не видеть инородцев и иноверцев. Не то бошняки – их общая цель, от социал-демократов до исламистов, сломать упразднить энтитеты и кантоны, перекроив государственное устройство так, чтобы поставить в подчинение христиан обеих конфессий.
Следующая общая черта БиГ и Украины – отношение критически значительной массы граждан к государству как таковому. Собственно, в России, Италии, США, Франции, Хорватии или Сербии граждане огромная доля граждан крайне не высоко оценивает собственное правительство, парламент, местную власть и т.п., но тем не менее предпочитает своё государство чужом – при всех недостатках своего. А вот в Боснии почти все сербы и львиная доля хорватов предпочла бы распад страны и переход тех земель, где они живут во власть других стран (Сербии, Хорватии) или, скажем, образование собственных национальных государств на месте Боснии. Так и на Украине – добрая треть населения, мягко говоря, не возражала бы против перехода под власть России, многие жители Подкарпатской Руси обрадовались бы присоединению к Венгрии или Словакии, румыны – к Румынии, и даже в Галиции появляются сторонники собственной державы, отдельной от остальной Украины. Наконец, и на Украине, и в Боснии не оправдались надежды на смягчение страстей со сменой поколений. Украина оказалась как никогда близка к расколу 20 с лишним лет спустя после получения независимости, а главными бунтовщиками по обе стороны баррикад оказалась молодые люди, чьё поведение не объяснишь последствиями советской школы, комсомола и т.п. В Боснии парадоксальным образом как раз старшие поколения ещё способны согласиться с тем, что, к примеру, серб может быть надёжным другом, хорват – дельным коллегой, а мусульманин – приятным соседом. У тех, кто моложе 30, просто нет опыта жизни в многонациональной среде. Ныне почти все школы на 95% однонациональны, примерно то же – в вузах. Для молодых жителей БиГ человек другой национальности, как правило, персонаж из бесконечно повторяемых рассказов об ужасах гражданской войны, т.е. наверняка враг. С ним из вежливости можно поздороваться, но от него стоит держаться подальше. Изложенное подводит нас к мысли о наивности представлений о том, что любой кусок земли можно оградить линией, назвать её госграницей, а населению вручить флаг со словами: -Теперь эта ваша страна, любите её, живите-поживайте и добра наживайте. Страну считать своей не будут, любить не станут, жить-поживать получится через пень-колоду, а добра и вовсе не наживут. http://dmitri-hrabar.livejournal.com/515280.html
|