КОСОВО – ЭТО БЛИЗКО

Четверть века тому…

Миллионы наших соотечественни­ков в конце нынешнего июня име­ли возможность посмотреть корот­кий телевизионный сюжет, снятый на многострадальном Косовом поле в Югосла­вии. 28 июня, в Видовдан, здесь состоя­лись торжества, посвященные 600-летию знаменитой Косовской битвы. Поистине море людское прихлынуло на древнее по­ле, чтобы почтить память национальных героев.

Мы отчасти знаем, что за последние го­ды гражданский быт этой славянской дер­жавы резко изменился: городские площа­ди, запруженные десятками тысяч людей; раскаленные призывы, рвущиеся с полот­нищ транспарантов – тут и жажда единения, и злой выкрик в адрес неугодных на­роду функционеров, и слова поддержки народным вожакам, с чьими именами лю­ди связывают свои надежды на лучшую долю. В большой степени гражданские эти перемены подхлестнуты именно грозовы­ми разрядами, что в последнее время по­лосуют небо над Косовым полем.

Беда накапливалась подспудно уже не одно десятилетие. Плодородные земли, исконно заселённые сербами и черногор­цами, исказились бороздами насильствен­ного этнического внедрения и перемежева­ния. Неконтролируемые волны албанской (мусульманской) эмиграции буквально за­топили малое Косово. Начался вынужден­ный исход сотен, тысяч славянских семей, спешно оставлялись очаги, целые села, пус­тели школы и церкви; в кинутых на произ­вол судьбы храмах неизвестные лица ко­щунственно выкалывали глаза на изобра­жениях православных святых.

Горечь,  обида    народная    усугублялись тем, что именно эта земля была уже ког­да-то местом национальной и государст­венной трагедии. Здесь, на «ровном Косо­ве», на «красном Косове», как прозвали его певцы-гусляры, у впадения Лаба в Ситницу 13 (28) июня 1389 года сербское войско князя Лазаря приняло на себя удар османской армии султана Мурата.

Одна из самых жестоких, кровопролитных битв в истории средневековой Европы при­шлась на праздничный день – Видовдан. Жарким шрамом лёг тот день на сербское сердце. Изрядно поредели турецкие полки, отважный воевода Милош Обилич смер­тельно ранил султана, но вскоре и сам истёк кровью, окруженный турками. В тот день полёг цвет сербского воинства, схва­чен был в плен и князь Лазарь, которому османы отсекли голову. С того Видовдана быстро пошло клониться к земле солнце сербской державы. На целых пять столетий простерлась над Балканами мгла осман­ского ига.

Людское естество устроено так, что не­приятные воспоминания вытесняются из сознания, иначе их груз был бы непере­носим и для отдельного человека, и для целых народов. Но косовская катастрофа в исторической памяти сербов оказалась поразительным исключением. Чем дальше отходила она в прошлое, тем отчётливей проступали силуэты героев битвы. Свиде­тельства древних летописцев оказались слишком скупы, обрывочны, чтобы насы­щать воображение потомков. На помощь пришла песня, сопровождаемая сипловатым голосом гуслей. Чем дальше, тем явствен­ней тот роковой Видовдан становился для народа не только скорбной зарубкой, но и священной исторической вехой, указываю­щей, куда и как нации идти дальше. Косо­во стало мерой мужества, символом воин­ского бескорыстия, преданности своему роду, языку, вере. Если в мужском кругу хотели похвалить юнака-героя, юношу или мужчину, говорили про него: «Серб от Косова».

В самом начале прошлого века, когда Сербия поднялась под стягами гайдука Георгия Чёрного (Карагеоргия) на восста­ние против одряхлевшего ига, легенды и песни о косовских героях с новой силой  зазвучали в военных лагерях освободите­лей. Множество из этих эпических народ­ных сказаний записал в те годы Вук Сте­фанович Караджич, великий сын Сербии, собиратель её многовековых духовных бо­гатств. Изданные им песни «Косовского цикла» с тех пор прочно вошли в культур­ный обиход не только Балкан, но и всей Европы. Уже первые просвещенные чита­тели не без основания сравнивали сербский героический эпос с песнями Гомера. Или с былинными сказаниями Древней Руси.

В таких сопоставлениях нет никакой натяжки и искусственности. Се­годня, когда сербский эпос благодаря уси­лиям переводчиков десятков стран стал достоянием всех континентов, совершенно очевидно, что перед нами – одна из вер­шин мировой поэзии, полновесный слиток народной мудрости. Жизнь народная не­минуемо иссякает в веках, если не подпи­тывается постоянно энергией подвижниче­ства и героизма. Это хорошо понимали «безграмотные», по преимуществу безы­мянные сербские и черногорские гусляры, которые от поколения к поколению пере­давали имена древних героев – князя Ла­заря и Милоша Обилича, братьев Юговичей и отца их, старого Юг-Богдана, Ивана Косанчича, Милана Топлицы, Страхиньи Бановича.

Песни о юнаках Косова поля звучали на Балканах и в совсем недавние времена – у партизанских костров в годы борьбы с гитлеровским фашизмом. Далёкое Косово становилось близким. И такою понятною делались суровая, немногословная скорбь матери Юговичей, горе царицы Милицы, сострадание безымянной Девушки с Косо­ва поля.

Утих праздничный гомон на древних холмах, где когда-то сербские полки при­крыли собой от нашествия всю Европу. Трудные беспокойные будни вернулись в города и сёла автономной области Косово. Раскаленные на солнце башни бронетранс­портеров стали в последние месяцы при­вычной деталью здешних площадей и до­рог. Судороги националистической озлоб­ленности – с одной стороны, и с другой – жесткие предписания комендантского часа, осунувшиеся от жары и недосыпа ли­ца офицеров и солдат.

Да, все это нам стало теперь тоже очень близко. Наши сыновья и братья в воин­ском обмундировании тоже поневоле свы­каются со свистом камней и пуль, воем беснующихся толп – на дорогах Ферганы. Карабаха, Абхазии...

Косово, увы, – это не только история. Это – злоба и ярость наших дней. Это – не только Балканы. Это – Кавказ, Сред­няя Азия. Это оскорбления, швыряемые в лицо мальчишкам, ещё не познавшим, что такое любовь и своя семья: «Оккупанты!.. Убирайтесь домой!..»

Вот строки из репортажа военного кор­респондента:

«Комсомольский встретил воинов по­жарами. Горели дома турок-месхетинцев. Спешившиеся воины были встречены разъяренными, одурманенными наркоти­ками, вооруженными толпами. На крыше четырехэтажного дома двое в милицей­ской форме ловили турка. Выскочивший из квартиры молодой парень, русский по национальности, попытался его спасти. Раздался выстрел. Тело парня под крики толпы было сброшено с крыши вниз. Бандиты стали колоть его самодельными ломами и копьями. Кто-то, с ничего не видящими от наркотического дурмана глазами, отплясывал на груди и голове трупа. Затем облитое бензином тело вспыхнуло ярким пламенем.

Обезумевшая от горя мать, на глазах которой произошло убийство сына, пы­талась прорваться сквозь толпу к нему. Ее, смеясь, толкали, кололи ножами...»

Я привожу эти строки не для того, что­бы людей одной национальности пуще на­строить против представителей другой. Год тому назад на афганских заставах встре­чался я с тихими, застенчивыми солдати­ками-узбеками из той же Ферганы или Хивы. Они честно и истово воевали бок о бок с ребятами из России, Белоруссии, с Украины. Мне хочется, чтобы свидетельст­во военного журналиста помогло восста­новить имя того русского парня, который кинулся спасать жертву разбоя и сам пал жертвой осатанелой толпы. Пусть это имя присоединится к сонму русских героев – от Евпатия Коловрата, Александра Пере­света, Кочубея и Искры, Петра Багратио­на, матроса Кошки до Гастелло и Матросова, до наших героев-«афганцев». Верю, он был из них, если не по службе, то по духу.

Сегодня Фергана и Карабах помогают нам лучше понять древнюю и новую траге­дию Косова. Так уж распорядилось время – небывало напряженный исход двадцато­го века: древние исторические сюжеты, которые еще пять – десять лет назад мно­гим казались безнадёжно ветхими, страш­но далёкими от повседневности, сегодня ранят и жгут. Всё в мире стареет, кроме слез, горя и надежды, кроме страха и по­беждающей его жертвенной любви.

* «Литературная Россия», 25 августа 1989 г № 34 (1386).

Юрий Лощиц

http://www.voskres.ru/bratstvo/lotshits8.htm