Пятнадцать лет назад на волне общих демократических надежд и настроений, характерных для тех времен, я приехала учиться политическому менеджменту в США.
Там, в процессе моего обучения, по мере понимания сути американского политического мышления, мне пришлось перенести коренную перезагрузку (если не полную ломку) моего политического сознания. В 1999 году я уехала оттуда с ясным пониманием того, что США всегда есть и будут главным врагом России и нельзя верить никаким их заверениям в искренности их добрых намерений к нам. Вторым выводом, к которому я пришла в итоге моего трехлетнего обучения американскому политическому менеджменту, было то, что демократия по-американски по своей сути является исключительно и только искусством манипулирования народом в интересах очень ограниченного круга мировой элиты.
В процессе моего обучения в США я услышала и узнала много такого, что до сих пор набатом звучит набатом в моих ушах.
Во-первых, всегда и при всех обстоятельствах подчеркивалось, что именно Россия и только Россия является основным стратегическим противником США. Это звучало странно тогда в 1998 году, когда Россия была слаба, как никогда, а Китай становился все богаче и сильнее. Несмотря на это не Китай, а именно Россия воспринимались основным врагом США. Было шоком слышать это в 1998 году, когда у нас в России еще была распространена эйфория свободы и сотрудничества с Америкой, доходившая до уровня обожания.
В далеком 1998 году я услышала там о плане по разрушению России, который должен был быть осуществлен в течение 15 лет. С официальных трибун открыто рассказывалось о том, что через пятнадцать лет России как отдельного государства не должно быть на земном шаре. Начало процессу разрушения России будет положено войной, которая должна быть развязана между Украиной и Россией. Это приведет к разделу Украины по Днепру, а затем, как главная цель развязываемого конфликта между Украиной и Россией - к распаду России на множество самостоятельных квази-государственных образований. Подчеркиваю, что это не были чьи-то больные мечтания или частное мнение, а вполне официальные публичные (перед студентами университета) заявления публичных лиц.
Кстати, одним из первых «американских» шоков, которые мне пришлось пережить по мере изучения американского политического менеджмента, было осознание того, что все, что происходило в России во времена Ельцина, не было просто естественным результатом действия различных общественных сил на фоне самодурства Ельцина, а строго соответствовало официальным политтехнологическим инструкциям по разрушении коммунистических государств. (Для разных типов государственности разработаны свои планы с инструкциями по их осуществлению. Изучение различных способов государственных переворотов входило в учебную программу.) Все, что осуществлялось в России соответствовало предписаниям американских учебников по политическому менеджменту. Всё, а не только действия команды Чубайса, включая такой казалось бы чисто российский феномен, как особое влияние начальника службы безопасности президента, строго укладывалось в сценарий по разрушению государственности коммунистического типа.
Следующий шок касался того, насколько гуманизм является истинным ориентиром американской политики, о чем день и ночь трубят все зарубежные политики, СМИ и наши внутренние демократы. В курсе этики изучался так называемый вопрос о вражеском ребенке. Вопрос формулируется так: можно ли допустить убийство ребенка врага (или самому убить), если это требуется для обеспечения интересов твоего электората? Правильный ответ ошеломлял и звучал так: это не только возможно, но обязательно. И если политик или лидер чувствует себя не способным на это, то он должен уступить свое место тем, кто будут в состоянии сделать это не колеблясь. Подчеркиваю, речь идет не о слезе ребенка, а об убийстве.
Еще одна тема из этики потрясала до основания мою русскую душу. Звучала она так. В маленьком городе была изнасилована и убита белая женщина. Шериф приказал за это повесить как можно быстрее первого попавшегося под руку бездомного негра. Вопрос стоял так: прав ли был шериф? Правильный ответ звучит так: шериф абсолютно прав, да и хорошо, что сделал это быстро. То, что этот бездомный негр не имеет отношения к криминальному случаю, не имеет особого значения. Плохо только одно: то, что реальный насильник все-таки остался не пойманным и может повторить преступление. Но, увидев, что сделали с бедным негром, он возможно сам остановится. Судьба бедного бездомного негра никого не интересует. Понятие справедливости не только выносится за скобки, оно просто не подразумевается вообще.
Еще один мой американский шок касался пресловутой американской свободы слова. Это сейчас мы уже понимаем, что все не так, как нам представлялось до и в начале перестройки. И дело даже не в двойных стандартах. В американской жизни есть такой термин: политическая корректность. На самом деле сущностью американской политической корректности является тотальная цензура, доведенная в своем всеохвате до состояния самоосуществляемого автоматического действия. Никто в Америке не решится ничего сказать против интересов Америки, никто никогда не посмеет открыто осуждать действия своей страны. А если, кто и надумает посметь, то он автоматически будет выведен за пределы какой-либо публичности. Да и спецслужбы не будут дремать. Американский тоталитаризм автоматизирован, силен и всеобъемлющ. Особенно видно это было во время бомбежек Белграда. Никто из американцев не смел не только публично, но даже просто в присутствии двух человек осудить действия Америки. Один на один, с оглядкой по сторонам, еще можно было услышать, что вообще-то это не хорошо, но не более. Как говорится, все, как один политику администрации Белого Дома поддерживаем и одобряем...
Возвращаясь к острой теме взаимоотношений России и Украины, я хочу еще раз подчеркнуть, что то, что сейчас разворачивается на территории Украины, было не только запланировано, но уже даже официально озвучиваемо в американской политической среде еще 15 лет назад. Нужно помнить, что именно начало военных действий между Россией и Украиной должно стать точкой невозврата, после которой должны быть запущены дезинтеграционные процессы не только в Украине, но внутри России. Поэтому Россия ни в коем случае не должна поддаваться на провокации ввода войск в Украину. Иначе мы окажемся в трагедии, разыгрываемой по сценарию Вашингтона. И остановить развитие событий этой страшной трагедии будет очень трудно.
К счастью, крымскими событиями был нанесен нокаутирующий удар по американским планам, и теперь уже не США, а Россия стала задавать повестку дня. И это очень хорошо. Инициатива не должна быть упущена.
Главным обнадеживающим знанием, которое я вынесла из моего обучения внутри американского политического истеблишмента, было осознание того, что, несмотря на экономическое превосходство Америки над Россией, существует громадное психологическое превосходство нашего российского общества над американским. Мы старались искренне с ними дружить, потому что мы никогда не боялись Америки. Ни во времена Карибского кризиса, ни позднее ни советское, ни российское общество никогда не чувствовало ни страха, ни даже неприязни по отношению к американцам. В США же все ровно наоборот. В американском обществе существует глубинный страх перед Россией, который присутствует на уровне коллективного психологического комплекса и который присущ всему американскому обществу - начиная от представителей высшей политической элиты и заканчивая обыденным уровнем простых американцев. Я бы назвала это комплексом Карибского кризиса, который американское общество так и не пережило и который лежит в основе отношения к нам, к России. И это было в годы, когда Россия была чуть жива после всего того, что с ней случилось, начиная с 1991 года. Можно предположить, как этот страх развивается сейчас, когда Россия становится день ото дня сильнее и независимее.
Для понимания психологии американцев важным является изучение последствий провальной высадки американского десанта в Бухте Свиней на Кубе (The Bay of Pigs Invasion) в апреле 1961 года, в результате которого американцы были полностью разгромлены, уничтожены и пленены. Особо важно изучение реакции американского общества на это поражение. Это позорное поражение американского десанта стало началом конца президента Джона Кеннеди и положило начало устойчивому коллективному комплексу неполноценности американцев, который был усугублен последовавшим сразу после того Карибским кризисом 1962 года.
Этот коллективный американский комплекс неполноценности является ключом к пониманию отношения Америки к России. Он так никогда и не был преодолен, и мы должны об этом помнить и этим пользоваться. Что это значит в современных обстоятельствах Украинского кризиса? А то, что американцы должны чувствовать угрозу своему мирному существованию. Они, конечно, никогда не высадят ни одного своего солдата на украинскую землю, а будут вести все действия силами самих украинцев, поляков и прибалтийцев, чьи жизни глубоко безразличны не только руководству Пентагона, но и всем рядовым американцам. Наши же действия и пропаганда должны быть направлены на то, чтобы воздействовать на психологические комплексы простых американцев. Угроза мирному существованию американцев как результат ошибочных, а может и злонамеренных действий американской администрации должна быть осознана простыми американцами. Я не буду здесь публично рассуждать о конкретных методах работы в этом направлении, Думаю, что они известны соответствующим структурам национальной безопасности.
Другой характеристикой американского общества я бы назвала трусость как элемент коллективного бессознательного. Американцы не готовы к человеческим жертвам за свою страну. Это приводит их к состоянию коллективного не контролируемого ужаса.
Американцы с интересом и безразличием смотрели по телевизору, как уничтожались жители Белграда - и тут же два пропавших солдата приводили их в состояние коллективного психоза. Когда два незадачливых американских солдата пропали во время югославских событий, вся страна была повергнута в истерическую панику. Американцы не готовы жертвовать своими жизнями ни за что. Понятия Родина они не знают. Да и откуда они могут это знать, когда все они оказались там собранными как бездомные в одну банду. Не патриотизм, а психология банды - вот как можно характеризовать коллективную психологию американского общества.
В заключении хотелось бы коснуться вопроса об отношении Запада к украинскому Правому Сектору. Не надо заблуждаться на счет того, что Запад не понимает того, что из себя представляет Правый Сектор. Все всё понимают. И более того, именно Правый Сектор и является главной надеждой и оплотом США в разжигании так страстно желаемой войны между Украиной и Россией. Поэтому ни США, ни зависимая от США Европа никогда не будут бороться с Правым Сектором, а будут закрывать глаза на все их бесчинства.
Нужно четко осознавать, что Украина - это проект Америки в борьбе с Россией, а Правый Сектор - важнейший инструмент этого проекта.
Америка готовится их на случай, если у них ничего не удастся сейчас, они готовятся к будущему новому нападению на Россию. Дети, кричащие «Москаляку на гиляку», кричат не сами по себе. Перед ними стоят их дирижеры. А у тех дирижеров есть свои сценаристы. И они находятся за океаном и думают о том, что нужно воспитывать ненависть в новом поколении украинцев. Не забывают об этом. На будущее, на всякий случай, если сейчас не удастся наклонить и уничтожить Россию. Готовят события, срок которым придет через 10 лет. Поэтому расслабляться нельзя. Это во-первых. А во-вторых, нужно серьезно относиться к этой самой реальной и самой серьезной опасности для нашей страны. Нужно бороться за умы и души молодых украинцев. Тонко, глубоко и постоянно, день за днем.
Мы, конечно, должны думать о братском украинском народе и украинской государственности, но уже очень даже время серьёзно думать о нашей собственной безопасности: не только возвращенного Крыма, но о безопасности и цельности самого Российского государства. Вопрос уже не об Украине, война у нашего российского порога. И именно эта война против России, которая должна бы привести к разрушению российской государственности, является истинной целью Америки. А Украина, хотя её и очень жаль, всего лишь средство, инструмент и орудие Америки в ее борьбе против России. А если Россия будет сильной, то и Украине будет хорошо. Хотя многие украинцы так пока не думают. Но это всего лишь пока. Со временем и они поймут, что никому, кроме нас русских, они со своими проблемами не интересны и не нужны.
Наталья Борисовна Лазарева, кандидат экономических наук
