В стране он такой один - «антимайдан». Палаточный лагерь, разбитый на Куликовом поле - самой большой городской площади Одессы. Первая палатка «сопротивления» символично появилась на месте снесенного в 2006 году памятника Ленину.

Памятник валили ночью под радостное улюлюканье тогдашних «оранжевых» представителей мэрии, таскали на веревке каменную голову, глумились (ничего не напоминает?). А защитников вождя с молчаливого согласия милиции раскидывали и избивали, как ныне принято говорить, «люди спортивной внешности» - первые «титушки»?

Но как все-таки причудливо тасуется колода - теперь, через восемь лет, одесситов, не изменивших своих убеждений, не принимающих уже откровенно «коричневую» политику государства, «титушками» называют «самi чеснi» СМИ! Еще называют маргиналами, русскими туристами, завезенными из Приднестровья боевиками, митингующими за 300 гривен… Ах, да! Раньше еще «регионаловскими подстилками» ругали, но где теперь они - те «регионалы»?!.

 А «антимайдан» стоит! Уже больше месяца! На честном слове! И дело не столько в том, что хочется вступиться за его активистов (в конце концов, это мужественные люди, которые сами могут ответить за себя), - но если постоянно в лагере находятся человек сто, то традиционные воскресные митинги собирают десятки тысяч! Поэтому и хочется вступиться за всех нас.

Люди разных возрастов идут на Куликово поле семьями. И их не 500 человек, как врут «самые честные»: по оценкам координаторов «антимайдана», речь идет о 10-12 тысячах каждое воскресенье. И мы не «выкрикиваем антисемитские лозунги», как те, у кого руки не болят, пишут. Просто это Одесса, и если свидомые видят антисемитизм в вольной трактовке политической деятельности премьер-министра, выразившейся в шутливой кричалке «Яценюк - г…» (а дальше рифма), то надо или чувство юмора включить, или прекратить лгать!

 А то, ей-богу, за журналистику стыдно. Впрочем, можете и жалобу генеральному прокурору свободовцу Махницкому накатать, только как тогда быть с требованиями его же однопартийцев легализовать слово «жид» и заявлениями МИД Израиля, вечно «обеспокоенного антисемитскими взглядами «Свободы»?  И главное: именно это невиданное количество митингующих - тысячи! - в «спящей» и аполитичной (как привыкли думать в Киеве) Одессе и сбивает с толку «правительство камикадзе». Поэтому-то к требованиям «Референдум!» одесситам приходится добавлять: «Нет политическим репрессиям!». Поэтому раз за разом очередную и, подчеркну, мирную акцию пытаются сорвать.
 
Например, так:   «Поступила оперативная информация, что в лагерь завезена большая партия оружия!» - с такими словами в штабную палатку заходит наряд милиции (а в этот момент мы как раз беседуем с волонтерами палаточного городка). Причем по лицам силовиков видно, что сами они в эту «информацию» не верят, к тому же происходящее в лагере как на ладони фиксируется со всех сторон камерами городской системы видеонаблюдения. Но не отреагировать не имеют права. Ищут оружие и, конечно же, не находят.

Итак, мы на «антимайдане». Попытаюсь передать его настроения, - чем живут координаторы и активисты. А заодно ответить всем интересующимся на вопрос: «Что происходит в Одессе?».

 - Да ничего страшного - очередной донос, —  поясняет руководитель одесской «Народной дружины», составляющей костяк «антимайдана», Ростислав Барда, провожая милицейский наряд. - Нас то на допросы в МВД и СБУ вызывают, то оружие ищут. Но эти милиционеры - наши ребята - мы вместе патрулируем улицы. Еще до «небесной сотни», в январе, когда стало понятно, что в стране происходит националистический переворот, что неизбежен даже не возврат в 90-е с разгулом бандитизма, а самая настоящая анархия, как и бывает во время революций, как и случилось, мы стали размещать объявления в соцсетях с телефонами, расклеивали листовки: «Набираются добровольцы». Ведь когда вся милиция в Киеве, кому-то надо охранять правопорядок -  это и по сей день наша главная функция. И люди стали звонить. Какие? Да самые разные! В двух словах, от бизнесменов до дворников. А когда мы объявили первый сбор добровольцев в ДК Политеха, то сразу же собрались около 600 человек, и это количество нас ошеломило. 

Правопорядок без политической подоплеки? А ведь сейчас действительно трудно провести грань между наци-радикалом и бандитом. - На днях мы передали правоохранителям… вот сами судите, кого,-рассказывает Ростислав. - Дружинники из лагеря пошли ночью в магазин, видят - драка: двое ногами добивают одного. Разобрались. Эти двое, оказывается, пришли записываться в военкомат, решили это дело отметить, в «наливайке» вступили в спор с человеком, имеющим отличные от них политические взгляды, за что и принялись его избивать, пинали лежачего -  будущие «защитники» родины, кстати.

 Так вот кто они? Отморозки или националисты? Или и то и другое сразу? Впрочем, дружинники уверяют, что случай с «защитниками родины» - из разряда бытовых и каждодневных, и что на самом деле им известно и о более серьезных вещах - о периодически наведывающихся в Одессу бойцах «Правого сектора», о том, где у них «малина», - вместе с милицией дружинники предотвращают вылазки боевиков в город.  — Какой смысл лишний раз повторять, что преступность возросла, участились нападения на постах ГАИ? Так что не первую смену наши дружинники отрабатывают вместе с милиционерами - они сами обращаются к нам за помощью. Закон это позволяет, и даже устав «Народной дружины» мы разработали совместно с сотрудниками милиции, сейчас документ находится в Одесской мэрии - осталось его утвердить и подписать, чтобы ребята могли получить соответствующие удостоверения. Но по непонятным причинам в мэрии этого не делают. 

Вспоминает Ростислав Барда и о том, как - по сути, спонтанно - создавался лагерь.  - Сначала вместо трибуны мы арендовали старый грузовик. Для «свободного микрофона» наш активист принес из дома старые колонки. Дружинники ночевали в холодной палатке - все переболели. А потом…

А потом люди просто отказались расходиться и, как могли, обустроили городок!  - Приносили и приносят все - от дров до еды. Приходят и забирают вещи, чтобы стирать дома. Установили нам спутниковую тарелку. Идут пенсионеры - пенсии в тысячу гривен несут, но мы не берем —  глядим на такое, и сердце кровью обливается. 

Нашу «аллею славы» с фотографиями погибших сотрудников «Беркута», с лампадками, я даже не скажу, кто конкретно сделал - просто женщины, одесситки, которые постоянно несут сюда цветы, убирают. А ныне на добровольных началах здесь уже работают юридический отдел, медики, есть даже санитарный врач!  - Смотрите, - Ростислав показывает толстенную пачку бумаги, - это списки с телефонами и фамилиями людей, которые предлагают свою помощь. Вот что они пишут о себе: «менеджер», «медсестра», «бывший моряк» или — «могу рисовать», «умею готовить». Кто-то, приходя, говорит о себе еще проще: «Готов тут ночевать» или «Буду раздавать листовки». И поток этих людей бесконечен. Не всех даже удается занять, хотя у нас и нет задачи превратить лагерь в «майдан» с постоянно живущими тут людьми, чтобы ни пройти - ни проехать.

 И действительно - палатки на Куликовом поле стоят аккуратно по периметру - прохожих не беспокоят.  - А кто-то мешает вам, провоцирует? - спрашиваю у коменданта лагеря Алексея. — Ночью, после ареста Антона Давидченко, когда и так все пребывали в стрессовом состоянии, когда информационная истерия буквально взорвала город, мы заметили в кустах человека. Вовремя заметили, потому что вскоре с его стороны послышался выстрел. Стреляли из пистолета, как выяснилось потом, «переточенного» из травматического. В кустах мы нашли патрон от ПМ. Сообщили в милицию, приезжал наряд, мы давали объяснение. Но кто это конкретно был, пока неизвестно. Еще как-то ночью в лагерь забросили взрывпакет - еще пару метров, и дело могло окончиться тяжелыми увечьями или пожаром.

На тех, кто пакостит по мелочам, например, пьяных, которые ошиваются вокруг лагеря и выкрикивают традиционное «Чемодан - вокзал - Россия!», внимания не обращают. 

 - Это так, мелочевка, - объясняет Алексей. - А самые опасные провокаторы - это те люди, которые во время митингов начинают призывать к захвату зданий  - ОГА, МВД, СБУ, к чему мы никогда не призывали. Есть и еще одна категория «специально обученных людей», которые действуют по шаблону - подходят и говорят что-то вроде «мне известно, что у вас есть концы в ФСБ и русском консульстве».

 Но мне такие «концы» не нужны - я у себя дома, в Одессе, и никуда отсюда не собираюсь. - Мы понимаем, что сейчас из нас всеми силами пытаются вылепить сепаратистов, - поясняет Ростислав. - Только мы не сепаратисты,  мы последовательно выступаем за федерализацию Украины, так что правильнее нас называть федералами. Мы  действуем только законными способами. Ростислав протягивает мне заявление «антимайдана» на имя главы СБУ и генерального прокурора.

 Вот несколько цитат из него: «В период с 18 по 21 февраля в Киеве произошли события, которые могут быть квалифицированы как массовые беспорядки, в результате которых законно избранный Президент Украины В. Янукович был вынужден покинуть Киев… Группа лиц захватила государственную власть, что может квалифицироваться по ст. 109 Уголовного кодекса Украины  — «Действия, направленные на насильственную смену или свержение конституционного строя или захват государственной власти».

Следствием всех этих действий стало проведение в Автономной Республике Крым референдума, объявление независимости и подписание Договора о вхождении в состав Российской Федерации. То есть в действиях Турчинова Александра Валентиновича и других лиц, причастных к захвату им власти, может содержаться также состав преступления, предусмотренного ст. 111 Уголовного кодекса Украины — «Государственная измена». «Антимайдановцы» просят: «Открыть уголовное производство, установить других лиц, причастных к совершению преступления, привлечь их к уголовной ответственности».

 К разговору подключается Анна Усатенко — читателям она может быть знакома из СМИ как адвокат Антона Давидченко. Здесь она, как и все, на добровольных началах выполняет функции юриста «антимайдана», здесь же работает — с ноутбуком, в полевых условиях, в палатке. У Анны постоянно звонит телефон. При мне же по телефону ее вызвали на беседу в МВД по поводу одесских событий 3 марта, которые уже упоминаемые «самые честные» журналисты называют «штурмом ОГА», хотя штурм так и не состоялся. Анна Усатенко объясняет в трубку, что в тот день была на заседании в суде. - Но ведь вызывают не только меня -  вызывают и наших активистов, и люди теряются, - говорит она. - Хотя по новому УПК человека действительно можно пригласить на беседу посредством звонка, но удивляет то, что вызывают всех подряд - даже тех, кого в принципе не было в тот  день у здания обладминистрации. С целью? Запугать. Ведь послезавтра очередной митинг, и кому-то очень нужно, чтобы на него пришло как можно меньше людей.

Люди, удивленные такими звонками, постоянно забегают в палатку: «Что делать?». Причем некоторых в органы вызывают с пояснением: «Ваш телефон дал нам Антон Давидченко, чтобы вы свидетельствовали в его пользу». Но тут - стоп! Одесситов, участников «сопротивления» — огромное количество. Многие и не знакомы друг с другом! А были ли вообще у Давидченко их номера? Чудеса! И пока руководство «антимайдана» гадает, откуда ноги растут, мне  вспоминается история одесского блоггера и журналиста Олега Карпова, задержанного во время ареста Игоря Маркова.

 Когда-то оперативники дали ему аналогичное объяснение: «Ваш товарищ просит, чтобы вы свидетельствовали в его защиту». И Олег, конечно же, поспешил на помощь товарищу… - В результате я провел в сизо 13 суток, плюс еще трое суток в КПЗ, - вспоминает Карпов, ныне также активист «антимайдана». - Там же переболел тяжелой простудой. Надо мной долго висела уголовная статья 293 часть 3 - сопротивление органам МВД и призывы к штурму. За это мне грозило от трех до пяти лет лишения свободы. Причем, вдумайтесь, из чего был сделан вывод о том, что я «сопротивлялся» и призывал к погромам — дескать, «вы стояли с флагом России». Само по себе смешно, да? Но главное ведь в том, что ни с каким флагом я не стоял -  меня попросту перепутали с другим человеком, что давно уже доказано. 

Более того, у меня же было действующее журналистское удостоверение газеты «Предрассветные огни». После так называемого штурма здания облУВД я просто стоял и ждал маршрутку, чтобы ехать домой, когда меня остановили оперативники и сказали, что я должен подтвердить факт пропажи фотоаппарата у своего знакомого. Мне пообещали, что после того как я дам пояснения, меня сразу отпустят, и я, естественно, согласился — поверил и попал в ловушку… Позже мою статью «понизили» — был уже не срок, а штраф «за участие в несанкционированном митинге». А на днях мое дело было закрыто согласно 48-й статье УПК — в связи с изменившейся политической обстановкой и устранением антинародного режима… 

 Но как я должен относиться к самому факту своего задержания в свете киевских событий? Националистов отпустили и амнистировали. При том, что Уголовный кодекс у нас один. Я ни в кого не бросал кирпичами, не травил газом, не давил бульдозером, не бил цепями и не резал ножами, что было нормой на «майдане» в Киеве… Я просто стоял! А теперь, как вспомню, что следователь предлагал мне подписать «угоду» о признании вины за сопротивление и штурм… Нет, я и тогда не мог пойти на сделку с собственной совестью, но и сейчас не могу -  я сам жертва прошлого режима, и тем не менее нынешний режим - еще хуже! 

Да, меняются времена и режимы, не меняется только одно — методы воздействия на людей. В общем, вы понимаете, почему выходя на митинги, Одесса дружно скандирует: «Нет политическим репрессиям!»? Все это — ситуацию в стране, в городе и лично с ее подзащитным Антоном Давидченко, одним из лидеров одесского сопротивления, задержанным «за посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины», Анна Усатенко называет «психологическим террором».  — Само задержание Антона — грязная провокация, — говорит она. — С началом «революционных событий» в стране разбились даже те жалкие остатки правовой институции, которые удавалось сохранить. 

Происходящее — изначально за рамками правового поля. На всех участников процесса оказывается жесточайший прессинг. Антона задержали не потому, что «он посягал на целостность страны» — он этого не делал, а для того, чтобы вызвать у людей яростную реакцию, спровоцировать их на штурм СБУ, на организацию массовых беспорядков и «закрыть» всех. Не получилось. И далее могут быть только два варианта: несмотря на то, что Давидченко будет защищать хоть армия адвокатов, его осудят. Или отпустят - но с условием, что он не будет заниматься публичной деятельностью, по отработанной схеме. На всех уровнях мы сталкиваемся с двойными стандартами: друзьям - все, врагам - закон.

 Ведь когда активисты одесского «евромайдана» открыто заявляют и пишут в социальных сетях «Хотим видеть мертвыми…»  и далее следует список неугодных им чиновников, когда они же призывают «физически устранять», по их мнению, «украинофобов», когда выходят на улицы с маршем «за мир» и кричат при этом «Москалей на ножи!», когда директору Одесской областной телерадиокомпании Марине Аксеновой приходит письмо от «народной самообороны майдана» с угрозой «Увольняйся или будет больно», то за всеми этими действиями не следует адекватной реакции, все эти агрессоры остаются безнаказанными… У меня много подзащитных, и вот один мне на днях звонит и спрашивает: «Анна Федоровна, за что я сижу?». А он колесо с машины открутил, продал и получил за это три года. А теперь наслушался — об убийствах беркутовцев, о захватах «Правым сектором» заводов, банков, о том, что преступники разгуливают на свободе… И я не знаю, что ему ответить.

Мы долго говорим об агрессии националистов. Казалось бы, после событий на Грушевского и похождений Сашка Билого кожа и вовсе должна была превратиться в бетон. Но нет — люди в лагере не перестают масштабам этой агрессии удивляться.  

 Анна показывает шрам над губой и добавляет:  — Еще и нос был поломан. Помните, когда местные «евромайдановцы» пытались блокировать базу «Беркута»? Мы с товарищами тоже подъехали туда.  Так вот какие-то праворадикалы разбили мне лицо за то, что у меня на рукаве была повязана Георгиевская ленточка. Вот тут мне три шва наложили, тут десять, - показывает она… И очень трудно после таких откровений приходить домой, включать телевизор и впускать в себя бесконечные потоки «лучей» о «тупой пропаганде России и российского ТВ» - мол, где же вы «бандер» и нацистов в Одессе видели? Но знаете… да назовите их хоть горшком! Только сами честно ответьте для себя на вопрос, так есть они все-таки или нет?  После чего больше не спрашивайте, почему одесситы выходят на улицы! Почему - кто как может, - помогают «сопротивлению»!

Почему старики, которым тяжело присоединиться к воскресным маршам, машут в окна, стоят на балконах, плачут и повторяют: «Наши идут! Наконец-то!». Почему, слыша лозунг «Одесса — русский город!», водители останавливают свои машины и сигналят в знак солидарности! Да, очень трудно будет пригласить на допрос всю Одессу… И кстати, ксерокопию с одесской пропиской я тоже могу прислать. 

"Русский турист" Татьяна Геращенко, специально для  Полемики

http://polemika.com.ua/article-142375.html